Драйвер в экономике это
Обновлено: 06.07.2024
Причины, по которым те или иные отрасли «выстреливают», различаются: в некоторых отраслях это обновление менеджмента на фоне колоссального научно-технического задела, сформированного еще в советское время (как в атомной промышленности или в освоении космоса), в других, наоборот, возникновение отрасли на пустом месте одновременно с конкурентами в других странах (например, в телекоме), в третьих — бурное развитие технологий в сочетании с грамотным менеджментом и господдержкой (в сельском хозяйстве и лесопереработке).
«Зато мы делаем ракеты и перекрыли Енисей»
Залог успеха в нашем освоении космоса и атомной промышленности — огромный задел предыдущих десятилетий и новый профессиональный менеджмент. Космос — достаточно консервативная материя: в отличие от многих других отраслей здесь мало что изменилось фундаментально за последние 20 лет. Конечно, некоторые могут возразить и привести в пример компанию SpaceX Илона Маска, основанную в 2002 году, но уже успевшую запустить ракеты-носители Falcon и космический корабль Dragon. Но все-таки Илон Маск полетел в космос не на термоядерном гипердрайве из «Звездных войн», а на традиционном жидкостном ракетном двигателе, и все остальные системы не из будущего.
Это для нас хорошая новость, а плохая заключается в том, что сегодня мы не умеем использовать сумасшедшую энергию отдельных личностей, хотя как раз и были одними из родоначальников этого направления в менеджменте. Королев, Янгель, Туполев, Миль — перечислить всех наших «илонов масков» здесь не хватит места. Хотя времена Королева в прошлом, оказалось, что роль личности не отменяется, и энергия одного человека и сегодня способна сделать многое.
Россия традиционно конкурентоспособна в нише ракет-носителей. Сейчас в федеральной космической программе прописано развитие многих секторов, в которых мы отставали, в частности это спутники дистанционного зондирования Земли (ДЗЗ). В последние десять лет отрасль интенсивно финансировалась, произошли структурные и кадровые изменения, что также позволяет рассчитывать на положительный тренд в будущем. Немаловажно и то, что продукция отрасли может успешно экспортироваться.
Атомная промышленность также консервативна: надежность, безопасность и подтвержденный практический опыт здесь гораздо важнее суперинноваций. Это та отрасль, которая не может возникнуть на ровном месте ни в какой стране мира, у нас же огромный опыт и школа, что позволяет с оптимизмом смотреть в будущее.
Космические технологии на службе крестьянства
Сельское хозяйство в ближайшие несколько лет будет расти за счет активного внедрения новейших аграрных технологий, новых подходов в управлении в отрасли и за счет эффекта низкой базы.
В 1990-е в сельском хозяйстве был полностью утрачен уровень менеджмента, произошло резкое отставание этого сектора от современных моделей управления, техники и т.д. До этого, в советское время, в агросекторе, конечно, развивалась наука, было множество опытных станций, относительно успешно использовались современные методы управления, хотя и не обходилось без перегибов: даже журнал «Крокодил» высмеивал ситуацию, когда из Москвы руководителям колхозов диктовали, что и как сеять на местах. Но в итоге зерно закупали за границей. Сейчас сельским хозяйством занимаются не только отдельные фермеры, но и крупные агрохолдинги: «Мираторг», «Русагро», «Черкизово» и т.д., которые имеют возможность внедрять у себя лучшее из всего, что есть у зарубежных конкурентов.
Россия достаточно быстро подтягивается до мирового уровня. Например, те же спутники ДЗЗ раньше могли себе позволить только военные разведки, а в настоящее время многие фермеры пользуются сложными продуктами, полученными на основе данных спутников. Они могут из космоса следить за посевами, контролировать технику в случае, если она оснащена различными датчиками, навигаторами ГЛОНАСС и GPS. Сегодня можно контролировать каждый грузовик, трактор и комбайн. Сельское хозяйство становится в полной мере отраслью хай-тек. Думаю, огромный потенциал отрасли еще не используется, так что в будущем есть куда расти.
Станкодроны и карусель для Японии
Одна из сильных сторон нашей промышленности — точное машиностроение. В нем, как и в ракетном двигателестроении, мы можем быть глобально конкурентоспособны в том числе и потому, что эта продукция не массовая, а нишевая, кастомизированная, заточенная под конкретного заказчика. Конечно, в машиностроении у России есть перспективы не во всех нишах. Россия никогда не сможет сама создавать все виды станков, да такой задачи и нет. Сложно конкурировать с Китаем в сфере массовых небольших и простых машин — так называемых сверлилок-точилок. Но мы традиционно очень сильны в нише уникальных станков.
Станкостроение — это и точная механика, и программирование, и современные материалы, и промышленный дизайн, и маркетинг, и сервис. Это тот редкий вид бизнеса, в котором можно проявить себя во многих направлениях. Техническая молодежь сегодня тянется к робототехнике, а ведь станкостроение — один из лидеров в области «беспилотной техники». Уже давно созданы беспилотные станки — роботы, работающие без участия человека: по заданию из конструкторских центров они сами изготовляют детали, могут соединять и доставлять их.
Часто можно слышать, что 3D-принтеры «убьют» станкостроение. Но 3D-принтеры — это, по сути, те же станки. Сейчас технологии 3D-печати развивают малые инновационные компании, и мне кажется, что, как только они разовьются, их поглотят все те же крупные станкостроительные корпорации, когда эффективность их решения подтвердится спросом клиентов. Так не раз было в истории — например, совсем недавно со светодиодными лампочками: компании, которые их разрабатывали, были поглощены гигантами вроде Philips и OSRAM.
От сырья к продуктам
Телекоммуникации и информационные технологии (IT) возникли в России практически с нуля, и в этом их преимущество. В этих областях в нашей стране реализованы инновации мирового уровня, они аккумулировали критическую массу специалистов, которые могут и дальше толкать вперед целую индустрию. Появились компании мирового уровня. В их числе — IBS, «Яндекс», Parallels, «Лаборатория Касперского», инженерный центр «Прогресс», инженерный центр Airbus ECAR в России и многие другие.
Россия экспортирует много сырья. Это и проблема, и возможность для роста. Есть колоссальные перспективы в лесопереработке. Отрасль ожидает переход к более высоким переделам. Сейчас такое понимание приходит и в отношении сырой нефти: активно развивается нефтехимия. Но преимущество леса по сравнению с нефтью в том, что это возобновляемый природный ресурс. Срубленные деревья можно компенсировать вновь посаженными. Развитие отрасли будет стимулировать спрос на нее со стороны других отраслей, например строительства, в котором появляются новые технологии.
Так, недавно Фонд развития промышленности одобрил выделение займа в 500 млн руб. ЗАО «Ладожский ДСК» на создание мощного завода CLT-панелей по самой современной технологии. Новое предприятие будет производить любые строительные объекты жилого и промышленного назначения из древесных массивных панелей перекрестной склейки (CLT) и клееных деревянных конструкций. Уникальность панелей в том, что они не горят, «дышат» и из них можно сооружать здания до 40 этажей в высоту.
Прогнозы — дело неблагодарное. Реальная жизнь всегда оказывается богаче любых предсказаний футурологов. Еще в 1980-е годы никто не мог предположить, насколько популярными станут персональные компьютеры. В 1990-е никто даже близко не мог предсказать будущие объемы рынка сотовой связи. Еще два десятилетия назад сложно было даже предположить, что Россия станет экспортировать зерно, поскольку несколько десятилетий до этого его импортировала. Все мои рассуждения являются экстраполяцией существующих трендов, но не учитывают и не могут учитывать того, как появление будущих технологий изменит рынок.
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции.
Снижение темпов роста нашей экономики диктует необходимость оптимизации расходов бюджета. Наиболее правильным решением представляется бюджетный маневр, то есть перераспределение имеющихся средств — сокращение финансирования того, что дает невысокую эффективность и увеличение финансирования тех зон, которые имеют больший эффект для обеспечения экономического роста.
Такими зонами являются те, что способствуют повышению качества человеческого капитала. Это в первую очередь здравоохранение. Расчеты показывают, что вложения системы здравоохранения в лечение или предупреждение различных заболеваний приводит к кратно большему выигрышу во многих других сферах экономики. То есть инвестиции в эту отрасль имеют серьезный мультипликативный макроэкономический эффект — рубль вложений приносит экономике несколько рублей выгоды. Если мы хотим оптимизировать затраты бюджета, то нужно не тотально сокращать пропорционально все, а перераспределить имеющиеся средства так, чтобы стимулировать именно такой эффект в экономике. Однако не все заболевания, в том числе из тех, которые мы почему-то считаем приоритетными, имеют одинаковый мультипликативный эффект.
У каждого заболевания — свой коэффициент экономической мультипликации. Когда мы говорим о выборе приоритетов в здравоохранении, то, как правило, ориентируемся на усредненную структуру смертности. Но не учитываем структуру экономических потерь общества, которая сильно отличается как от структуры смертности, так и по половозрастным группам населения. Например, лечение заболеваний сердечно-сосудистой системы, которое мы выбрали в качестве одного из приоритетов, обладает куда меньшим макроэкономическим мультипликативным эффектом, чем, скажем, лечение заболеваний опорно-двигательного аппарата, онкологических или инфекционных болезней. Однако экономические потери в молодых, трудоспособных группах населения мы в основном несем из-за инфекционных, психических и онкологических заболеваний. А сердечно-сосудистые заболевания дают колоссальный вклад в смертность, но не в экономический процесс.
Необходимость стимулирования экономики сейчас требует фокусировать средства на тех направлениях, которые пока остаются вне наших приоритетов: например, на более активном предотвращении инвалидизации. Или на профилактике заболеваний репродуктивной сферы. И здесь четко выделяются несколько зон, которые находятся вне нашего внимания. Среди них следует отметить неадекватные представления школьников о вреде алкоголя, табака и о правильной гигиене. Очень мало внимания мы обращаем на защиту репродуктивного здоровья детей, хотя воспалительные заболевания органов репродукции и у девочек, и у мальчиков начинаются, как правило, еще в раннем детстве, а ведь все они — потенциальные родители.
Вторая важнейшая тема, которая очень мало у нас обсуждается, — это стимулирование здорового донашивания беременности. Я глубоко убеждена, что чрезмерный акцент на развитие перинатальных центров вреден для общества. Потому что мы даем не очень правильный сигнал, когда говорим, что готовы выхаживать 500-граммовых недоношенных новорожденных. И тем самым снижаем тревожность женщин по поводу вынашивания беременности и их личную ответственность за здоровье будущего ребенка. В результате иная мама на восьмом месяце беременности летит куда-то на отдых, забывая о том, что она должна следить за своим здоровьем. Она уверена: случись что, ее и ребенка спасут. Это патернализм, который мы воспитываем, в том числе и тем, что рассказываем о чудесах перинатальных центров.
Очень важный вопрос — питание беременных женщин, которое очень сильно отражается на здоровье ребенка. Многие из женщин не уделяют этому никакого внимания, продолжают курить, пить алкогольные напитки. А потом мы вкладываем большие средства в исправление последствий неправильного образа жизни.
Медицина ХХI века изменилась, ее фокусом становится не лечение болезни, а поддержание здоровья. Эта идеология является наиболее правильной, но, к сожалению, пока не в России. Поэтому сейчас все усилия нужно направлять на социальную психологию, на работу с менталитетом населения. Нужно формировать новое отношение к себе, к здоровью своих близких и к усилиям государства: ты сам отвечаешь за свое здоровье и здоровье своих детей, а врач — твой помощник и советник, которого тебе дает государство.
Из мессии, творящего чудо исцеления, он постепенно превращается в оператора — помощника, знающего различные пути, возможности, инструментарий, который окажет поддержку человеку в его стремлении к здоровью. А выбор путей борьбы с болезнью все время расширяется.
Если сегодня говорить об оптимизации бюджета здравоохранения, то в первую очередь стоит сокращать вложения в стены. В условиях ограниченных ресурсов нужно пересмотреть планы по новому строительству и провести инвентаризацию всего, что может быть использовано, — ведомственных медицинских учреждений, коммерческих, всех внебюджетных источников, включая благотворительные фонды и т.д. Нужно консолидировать все ресурсы, направленные на охрану здоровья, независимо от их ведомственной принадлежности и использовать их скоординированно. Использовать койки нужно более интенсивно, по максимуму сокращая необоснованное пребывание в больнице. К сожалению, у нас отсутствует необходимая инфраструктура медицинской реабилитации, мы не развиваем модели так называемой «домашней помощи» (home care), в том числе телемониторинг и сестринский патронаж, которые так популярны в мире. Создание инфраструктуры реабилитации позволит сфокусировать стационары только на лечение острых и жизнеугрожающих состояний и проведение необходимых оперативных вмешательств.
Еще одна тема — у нас слишком много государственного здравоохранения. Но когда государство является и работодателем, и производителем, и контролером услуги, это неправильно. Необходимо переходить к стимулированию частных практик, по крайней мере в первичном звене, и к сервисной модели оказания услуг, когда государство покупает не дорогущий магнитно-резонансный томограф и само обслуживает его, обучает персонал, ремонтирует и т.д. Оно может покупать услугу по диагностике или лечению у коммерческой медицины.
Социально-экономическая эффективность от вложений в здравоохранение связана с предотвращением производственных потерь. Эксперты нашего института посчитали эффективность раннего лечения заболеваний опорно-двигательного аппарата. И выяснили, что даже при четырех-пятикратном увеличении финансирования их раннего выявления и лечения экономический эффект будет положительным за счет предотвращения потерь, которые несет от них общество. Такая же картина наблюдается и для других заболеваний.
И, наконец, еще одна важная проблема. Когда опрос показывает, что у нас только 15 процентов врачей довольны своей работой, это очень тревожный сигнал. Мы должны перестать кошмарить нашу медицину и клеймить врачей. Здравоохранение не может представлять собой пожарную команду, которая в среде пироманов пытается тушить горящее здание. В здании появляются все новые и новые очаги возгорания, пожарные пытаются тушить, а мы все время обсуждаем, какой диаметр трубы должен быть у пожарных машин, сколько воды им отпустить, какого размера каски надеть на пожарных. Не это надо обсуждать, а как нам с пироманами бороться — то есть как повысить индивидуальную ответственность за свое поведение и здоровье.
Пора перестать рассматривать здравоохранение как малозначительную отрасль, которая существует сама по себе и «съедает» бюджет. Система здравоохранения — это драйвер всей экономики.
Читайте также: