Jetbrains спб что это
Обновлено: 05.07.2024
Если вы думаете, что в экспорте технологий Россия мало чем может похвастаться, обратите внимание на разработчика ПО для программистов, компанию JetBrains с головным офисом в Праге, штат которой в основном базируется в России. Это один из крупнейших работодателей для программистов в Санкт-Петербурге; кроме того, у JetBrains есть офисы в Москве и Новосибирске, Бостоне и Мюнхене.
У компании более 5 млн пользователей, среди её клиентов — Google, Salesforce, Twitter, Citibank, HP, Airbnb и др. В 2015 году выручка JetBrains составляла $147 млн. По словам CEO Максима Шафирова, компания растёт на 30–40% в год. Это лидер в своей нише.
«Секрет» поговорил с Шафировым о том, почему JetBrains не заявляет о себе громко, что нужно программистам для счастья и стоит ли технологическим компаниям оставаться в России.
«Программисты видят в продукте потенциал, и их очень прёт»
— Когда вас представляют в интервью, часто упоминают, что в узких кругах вы очень известная компания. Но широкая аудитория вас не знает. Это сознательная политика?
— Скорее так вышло. Распространяться о себе имеет смысл из-за двух вещей: чтобы хороших людей нанимать и чтобы свои продукты продавать. В основном мы нанимаем программистов и людей, которые связаны с продуктовой деятельностью и с маркетингом, — это довольно узкая ниша. А продукты мы, по счастливому стечению обстоятельств, продаём тем же самым людям. Зачем распространяться о себе широко? Задачи нет такой.
— JetBrains была основана в 2000 году. Насколько ново и безрассудно тогда было разрабатывать продукты для программистов?
— Я пришёл в компанию чуть позже, но в курсе всей истории. Тогда на рынке ПО для разработчиков было несколько устоявшихся игроков: Borland, на которую мы во многом ориентировались, IBM и Microsoft, которые и сейчас большие игроки на рынке. И, в общем-то, всё.
Был такой устоявшийся статус-кво, что программа — это текст, а тексты набирают в текстовом редакторе. И всё. Но программа — это текст очень сильно структурированный, в котором очень много взаимосвязей. Он имеет определённую семантику, которая задаётся языком программирования. Поэтому если сделать инструмент, который разбирается во всей структуре и понимает её, то можно предоставить пользователю гораздо больше инсайтов. Чтобы это сделать, нужны технологии, которые на рынке давным-давно имелись. Просто они использовались для компиляторов: преобразовывали текст в машинные коды, а для этого им нужно было всю семантику, все ссылки, всю структуру сначала распознать.
Вот мы вместо того, чтобы транслировать это в машинные коды, предоставили эту информацию пользователю в удобном виде. Соответственно, пользователь может по всей структуре ходить и оперировать с программой не как с текстом, а как с семантическим объектом. Не очень заумно?
— Нет, нормально.
— Вот, и была идея, что никакие инструменты такую очевидную мысль не используют, и тот, кто сделает это в первый раз, — тот молодец. Собственно, так и вышло.
— Все эти корпорации большие — они не додумались, что так можно?
— Идеи были, но максимум, который они успели предложить, — это так называемый completion… Нужно же непрограммистам объяснять, да? Сейчас буду стараться. Вот вы начинаете печатать в телефоне, а он угадывает, такое слово или такое. Очень помогает набирать текст быстро и без ошибок. Так же и с кодом: программа, основываясь на начале слова, которое является ссылкой на какую-то семантическую сущность, подсказывает, какие есть варианты это слово продолжить. Вот это максимум, что было.
А возможности во всей программе заменить использование одного символа на другой так, чтобы при этом вся программа не развалилась, а осталась семантически корректной, — вот таких инструментов не было.
— Когда вышла ваша IDE, она быстро распространилась?
— Программисты это очень сплочённое коммьюнити и вирусные эффекты там работали всегда. Сначала появляются фанаты, которые готовы броситься на инструмент, даже несмотря на то, что он неидеальный. Но они видят в нём потенциал и их очень, извините, прёт. Они вовлекают друзей в эту историю, продукты становятся очень успешны — и вот нам повезло.
— Продукт стал сначала популярен на российском рынке или сразу стал глобальным?
— Нет, ребята основатели JetBrains Сергей Дмитриев, Евгений Беляев и Валентин Кипятков тогда жили в Праге, в Чехии — потому что компания, на которую они раньше работали в Санкт-Петербурге, открыла там офис. И бизнес они потом основали там же. Поэтому не стояло такой задачи: сначала продвигаем среди российских пользователей. Да и рынок софта не локальный.
«В том, что мы сделаем идеально, мы не сомневались»
— Получается, продажи сразу пошли по всему миру, всё было здорово. Какой был первый серьёзный вызов — появление Eclipse, бесплатного аналога вашей IDE от IBM?
— Да, я тогда уже был в компании, работал программистом как раз в продукте IntelliJ IDEA, который рисковал быть вымытым с рынка этим самым бесплатным конкурентом.
— Помните, что подумали, когда он появился?
— Я тогда не размышлял о рынках — будут у нас пользователи или нет. Мне очень нравился продукт, который я делал, я знал лично людей, которые им пользуются. Это в чём-то даже семейная история между пользователями была. Сейчас их 5 млн, тогда было около 40 000. Я как-то не осознал, что это действительно проблема, потому что Eclipse был, как мне казалось, хуже.
— Но потом почувствовали отток пользователей?
— Да, конечно. Это не было резко, мы почувствовали плавный отток пользователей и въехали в кризис 2008–2009 года в этом процессе. Это первый год, когда у нас не выросли продажи.
— Но к этому времени у вас уже появились другие продукты, которые приносили прибыль?
— Да, нам пришлось диверсифицироваться. Каждый год мы выпускали один-два продукта — и так последние 15 лет. К тому же мы приняли такое экстравагантное решение — большую часть нашего функционала выложить в опенсорс. Думали, продажи упадут в два или три раза, а выяснилось, что нет.
— Как можно поделить на категории ваши продукты?
— У нас есть две большие категории: это продукты для индивидуальных разработчиков и для команд. В первой категории у нас есть IDE, то есть интегрированные среды разработки для всех популярных языков и платформ, которые бывают в современном мире разработки ПО. Плюс у нас есть профиляторы — средства анализа производительности и исправления её дефектов. Во второй категории мы выпускаем continuous integration — средства управления задачами и учёта багов и систему для code review.
Да, про Kotlin забыл — мы тут сделали язык программирования.
— Насколько это вообще нетипичная история для компании — разработчика ПО?
— Тогда как вы на это решились?
— Нам хотелось вывести компанию на новый уровень в программистском комьюнити. Для них мы такой инструмент сбоку, без которого можно при большом желании обойтись. А хотелось быть более значимыми. И мы подумали, что, если сделать идеальный язык программирования, это получится. В том, что мы сделаем идеально, мы не сомневались почему-то — наглость такая врождённая. У нас накопилось экспертное мнение о том, что в каких языках неудобно, какие действия приводят к проблемам, какие программы потом сопровождаются болезненно.
Хотелось вывести компанию на новый уровень, быть более значимыми
А насчёт раскручивания — это из разряда чуда… Потому что программисты языки программирования любят, а не просто ими пользуются как инструментами. Они их готовы защищать, и это важная эмоциональная составляющая их каждодневного труда.
— И вы решили прийти к ним и заявить: «Ребята, то, чем вы пользуетесь, — оно вообще-то не очень»?
— Ну вы же знаете, где love, там и hate. Особенно если вы чем-то пользуетесь каждый день, и оно работает не слишком удобно и эффективно. Как выяснилось, механизм вывода языка программирования на рынок почти такой же, как и инструмента для программистов. Находится маленькое комьюнити, которое не просто пользуется языком, а чувствует себя соучастником его создания, предлагает идеи и даже их реализовывает. Оно разрастается, разрастается, разрастается — и в какой-то момент вы выигрываете.
Для нас результат, которого достиг Kotlin, очень хороший, потому что профиль роста у него примерно такой же, как у языка Swift, придуманного компанией Apple.
— Kotlin недавно стал одним из официальных языков разработки для Android. То есть вы включились в битву между Android и iOS?
— Это не наша борьба. Да, с большой вероятностью Kotlin в ближайшие несколько лет станет самым популярным языком на Android, а это одна из самых динамично развивающихся экосистем. Но область применения Kotlin гораздо шире, это универсальный язык. Мы работаем для всех программистов, в том числе и для тех, кто пишет для iOS.
«Люди работают для себя. Это для программистов очень сложно чем-то перебить»
— Сколько сейчас человек работает в компании?
— Глобально 720. Из них 400–450 программистов.
— Насколько я понимаю, большинство ваших сотрудников из России, даже если сейчас они работают в европейских офисах. Жёсткая ли за них конкуренция?
— Мы не ставим себе задачи нанимать исключительно людей с российскими корнями. Просто нанять их для нас проще, потому что это общий язык и общая культура. Если говорить о конкуренции за них… Да, бывали случаи, когда я познакомился с человеком в 2003 году и понял, что очень бы хотел его к нам. А работать он у нас стал в 2016 году. Но средства переманивания в виде «а давай мы тебе вот такую зарплату предложим» мы не используем принципиально. Не потому, что денег жалко, а потому, что у человека должна быть свобода воли, когда он решает, что хочет работать именно у нас. Нам очень важно, чтобы человек не просто работу делал, а жил этим, что ли, извините.
— А ситуация, когда программисты ходят из одного офиса в другой и показывают офферы, чтобы им повысили зарплату или сумму в том же оффере, — это проблема для рынка?
— Скажем так, мы в таких играх не участвуем. Я, может, не очень популярную вещь скажу, но когда человек уходит — я всегда счастлив. Значит, он нашёл место, которое для него объективно лучше. Разумно? А от нас ушёл человек, которому у нас плохо. Потому что человек не будет уходить оттуда, где ему хорошо.
— А что вы могли бы выделить как вашу фишку? Чего программисты не найдут в других компаниях?
— Фишка, конечно, в том, что люди работают для себя. Это для программистов очень сложно чем-то перебить. Скажем так, есть люди, которым важно работать на очень широкий рынок, чтобы их программой пользовались сотни миллионов человек. У нас это, к сожалению, не получится, потому что столько программистов на свете нет. Зато можно сделать для себя, для таких, как ты.
— Со стороны кажется, что сейчас технологические компании соревнуются за сотрудников не столько задачами, сколько фруктами, прачечной, спортзалом.
— Да-да, у нас всё это есть: и фрукты, и прачечная, и спортзал. Но мы не рассматриваем это как конкурентное преимущество. Это просто удобно. В офисе есть еда — значит, у человека про это голова не болит: захотел поесть, пошёл, вернулся, поработал. И не такие уж это большие деньги.
— Сколько вы на это тратите по сравнению с зарплатным фондом?
— Вы недавно ещё купили два здания в Питере. Не хватает места?
— Да, у нас два заполненных здания в Петербурге, и яблоку негде упасть. Мы ещё в 2015 году начали искать, куда переезжать, и это был мучительный процесс для меня лично. Сейчас реконструируем их под себя, это 30 000 кв. м.
— Несколько зданий в одном городе — это…
— Это неудобно. Функционально не требуется разным командам сидеть вместе, потому что они решают разные задачи. Но не происходит взаимного общения.
— Вроде как столкнулись в курилке и придумали новую фичу?
— Да, я вот десять лет назад бросил курить, и это существенно сказалось на эффективности коммуникаций. Отрицательно.
«Есть закон? Есть закон. Дурацкий? Дурацкий»
— Несмотря на сложности в коммуникации, у вас есть несколько офисов и в России, и за границей. Обычно компании с российскими корнями разработчиков держат в России, а в Европе или Долине у них только маркетинг и местные службы. У вас, насколько я понимаю, по-другому. Это было сознательное решение или пришлось пойти навстречу людям, которые хотят работать не в России?
— Это было сознательное решение пойти навстречу людям, которые хотят работать не в России. Первый офис у нас был в Праге, но туда народ ехать не очень хочет, потому что считается, что это тихое место. Поэтому мы сознательно выбирали, где ещё открыть офис, и выбрали Мюнхен. Туда 20–30 человек в год переезжают. Всего там сейчас около 130 человек.
— А как это было? Что, сразу несколько человек разом пришли и сказали: «Мы хотим работать не в России, откройте нам офис»?
— Нет, никому не приходило в голову такие просьбы выдвигать. Просто Сергей Дмитриев, основатель компании, подумал, что многие люди будут уезжать из России. И было бы здорово, чтобы они, уезжая из России, не увольнялись из нашей компании.
— А в каком году это было?
— А он сказал это применительно к политической обстановке? Это как раз год, когда мы все оказались немного в другой реальности и узнали, что Путин идёт на третий срок.
— Нет, это было чуть-чуть до. Может, он предвидел, не знаю.
— То есть это было ощущение, что людям, программистам и всему условному креативному классу, в России больше делать нечего?
— Мотивы уезжать у всех людей разные. Кто-то действительно не видит здесь будущего. Или кто-то не видит будущего для детей. Кто-то уезжает, потому что мир хочется посмотреть. Вообще, это здорово, что люди ездят. Правда же?
— Конечно. Но просто, к сожалению, в последние годы это уже не «я поеду, посмотрю мир», а «всё, нельзя уже»…
— А «где мой эвакуатор».
— Да. И в связи с этим достаточно много говорят про утечку людей, которые занимаются и программированием, и бизнесом, и себя больше здесь не видят.
— Смотрите, я за себя могу говорить, наверное, только. Всё сложно. Действительно всё сложно. И вообще, может, мы не будем это обсуждать?
Люди будут уезжать из России. Было бы здорово, чтобы они, уезжая, не увольнялись из нашей компании
— Мне бы очень хотелось это обсудить, потому что чем дальше, тем больше становится очевидно, что технологические компании больше не могут сказать: «Мы в домике, мы вообще в этом во всём не участвуем, а пилим продукт». Мы видим, что произошло с «ВКонтакте», что происходит с Telegram. К Фёдору Овчинникову приходят, на менее известных предпринимателей заводят уголовные дела, кого-то вообще пытают в СИЗО.
— Ко мне никто никогда не приходил. Всё это мы видим из информационной среды. А надо не забывать своими глазами ещё смотреть. Если нас не устраивает среда, давайте пытаться сделать так, чтобы устраивала. Я сейчас говорю не про теорию малых дел, а может быть, и больших дел тоже. Например, то, что мы вкладываемся в университетское образование, имеет эффект на среду. И есть не только мы, а другие компании, которые не у себя в квартире забаррикадировались, а именно на общество работают. Давайте мы, может быть, будем на них тоже обращать внимание. А в чём был вопрос вообще? Страшно — не страшно?
— Да.
— Это вопрос, наверное, эмоционального ощущения. Я скажу, что мы стараемся делать всё очень аккуратно. Мы педантично соблюдаем всё законодательство. Никогда не идём ни на какие серые, синие, полосатые схемы. И это нормально. Я думаю, что любой бизнес должен так работать, а не только тот, которому страшно.
— Нет ли у вас опасений, что в какой-то момент реальность изменится и у вас уже не останется такой свободы, какая есть сейчас?
— Будет день — будет хлеб.
— А то, что сейчас происходит с Telegram, — это не сигнал, что такой день уже близко? Как вы к этому относитесь?
— Нас, кстати, тоже ситуация с Telegram затронула, часть наших сервисов оказалась заблокирована. Но давайте копать всё-таки. Есть закон? Есть закон. Дурацкий? Дурацкий. Закон этот кто-то принял. Ну, наверное, нужно такие вопросы адресовать этим людям. Своё мнение до них доносить. Вот бы было бы здорово. Непонятно как, правда.
— Эти дурацкие законы могут в какой-то момент вас затронуть?
— Конечно, в любой момент. Кого угодно.
«Должен быть идейный горизонт роста»
— Шесть лет назад основатель JetBrains Сергей Дмитриев передал пост CEO сразу двум людям: вам и Олегу Степанову. Как так вышло?
— Кроме нас двоих никто не вызвался. И тогда мы решили, что это разумно: я в Петербурге жил и живу, а Олег был в Мюнхене. Это два больших девелоперских центра, и очень удобно, когда в каждой локации есть человек, который может любое решение принять. Это работало абсолютно нормально. Потом Олег решил по личным соображениям уйти из компании. Дальше мне пришлось в одиночку.
— Какие должны быть характеристики у компании, чтобы она могла пережить смену CEO, в какой-то перспективе — уход основателя и продолжать развиваться на протяжении десятилетий?
— Должен быть идейный горизонт роста. Бывают компании одного продукта: человек сделал идею, и она потом эксплуатируется десятилетиями. Люди в какой-то момент перестают понимать, есть ли жизнь за рамками этой узкой колеи. А есть компании, где видно направление, куда можно развиваться, и оно очевидно всем в компании.
— Можно это назвать миссией?
— Да, я вот старательно избегаю слов «культура», «миссия» и прочее, потому что, когда ты начинаешь про них говорить, люди перестают понимать, что именно вкладывается в эти слова.
— А как можно ваш горизонт роста обрисовать?
— Программы писать сложно, дорого и больно. На софт возлагается всё больше задач. При этом, знаете, есть такие анекдоты, что если бы программисты писали софт для самолётов так, как они пишут для веб-сайтов, то самолёты бы не летали. Но большая часть возникающих у них сложностей исправима. И можно сделать так, чтобы писать программы стало лучше, качественнее, быстрее. Да, я лозунгами заговорил.
Главное — есть в английском слово fun, как это по-русски сказать? Весело? Вот мальчики и девочки, которые в 6–7 классе начинают программировать, — им весело. А лет через 20 выясняется, что всё это так сложно, надо выстроить иерархию, процессы и прочее. Может быть, и правда надо. Но пусть это тоже будет весело. Наверное, к этому мы стремимся. И туда ещё далеко.
Фотографии: Дмитрий Цыренщиков / «Секрет фирмы»
Компания JetBrains, создавшая язык программирования Kotlin (рекомендован Google для разработки приложений на Android), построит в Приморском районе Петербурга новый офисный центр высотой 54 м. Поскольку по градостроительному регламенту разрешённая высота зданий в этой локации составляет 40 м, проекту придется пройти через общественные слушания, которые состоятся 11 марта.
Ещё больше, ещё выше
Действующий бизнес-центр JetBrains занимает 2 га напротив ТРК «Питерлэнд» на Приморском проспекте, недалеко от «Лахта Центра». В 2017 году компания выкупила этот участок с двумя зданиями апарт-отеля у компании «Стремберг» Александра Кожина (по данным СМИ, за 4 млрд руб.). Затем эти здания были переделаны в офисные центры.
Новое здание планируется построить с нуля и интегрировать его с двумя уже действующими корпусами, отметили в пресс-службе компании. Предполагается, что проект позволит компании увеличить площадь для своих сотрудников более чем в два раза и создать 1 тыс. новых рабочих мест. Сейчас в действующих корпусах бизнес-центра JetBrains работает около 700 человек.
По данным портала «Недвижимость и строительство Петербурга», общая площадь нового 14-этажного комплекса составит около 35 тыс. кв. м. Затраты на реализацию проекта оцениваются в 6 млрд руб. Как сообщили в пресс-службе JetBrains, сдача объекта запланирована на конец 2022-го — начало 2023 гг.
Погоня за «Газпромом»
Заместитель директора департамента услуг для арендаторов и офисной недвижимости Colliers International Дмитрий Кузнецов отмечает, что расширение JetBrains в Приморском районе в целом незначительно отразится на рынке офисной недвижимости Петербурга, поскольку компания строит новый корпус для своих нужд. «У меня нет информации, что JetBrains хочет стать девелопером и намерен строить спекулятивные объекты», — добавляет он.
Справка
Компания JetBrains производит профессиональные инструменты разработки программного обеспечения. Компания основана Сергеем Дмитриевым, Евгением Беляевым и Валентином Кипятковым в 2000 году. Головной офис находится в Праге, в Петербурге же размещается самый крупный офис разработки компании. Выручку JetBrains не раскрывает, но, по оценкам Forbes, в 2018 году она могла составить около $250 млн.
В начале года офис компании JetBrains переехал в новое здание на берегу Финского залива.
Две башни бывшего апарт-отеля стали новым домом JetBrains, который объединил под одной крышей команды всех проектов компании. В каждой башне по шесть этажей с рабочими кабинетами, а на восьмых расположились зоны отдыха с выходами на крышу.
На общем первом этаже находятся ресепшен, три конференц-зала, столовая и спортзал. Цокольную часть занимают большая крытая парковка и технические помещения. Совокупная площадь самого большого офиса компании — более 25 тысяч м².
Сотрудники из восточной и западной башен спускаются на первый этаж, чтобы позавтракать и пообедать в двухуровневой столовой с открытой террасой с видом на залив.
На первом уровне шумно и людно, зато за одним столом может разместиться вся команда проекта. На втором — столики поменьше и есть специальные «домики», в которых можно поработать или обсудить что-то в тишине.
На каждом из рабочих этажей по четыре переговорки. Для звонков есть «телефонные» комнаты с шумоизоляцией.
В офисе много живых растений. Прямо на входе — большая колонна с вертикальным озеленением. На пути к лифтам — островки, которые кто-то назвал «карельскими горками». И название прижилось.
Дизайном интерьера занималось московское бюро UNK. Проект номинирован на премию Best Office Awards 2019.
Не зря я плачу за подписку!
А меня вот всегда совесть мучила от того, что пользуюсь пиратчиной, думал из-за меня там все голодают. Но теперь вижу, что без меня у них всё ОК, прям камень с души.
:) Голодать будешь ты когда они перестанут выпускать инструменты которыми ты зарабатываешь
Пока @Evgeny Boyko продляет подписку, я спокоен!
Силовики во время маски-шоу не оценят - слишком большая площадь для быстрого шмона
А куда торопиться? Ты видел как они работают? Вылетают в кабинет 2 ниндзи, тыкают в тебя автоматом, орут благом матом чтобы ты убрал руки от клавиатуры. После чего отбирают все флешки, у кого-то ещё и телефоны, потом записывают твои данные и либо жди в коридоре указаний, либо свободен, за флешками (и своим ноутом, если ты припер его на работу) придёшь потом куда скажут. Всех разгоняют по домам (или почти всех), пакуют компы, и спокойно шманают здание.
Зачем штурмовать свою же контору ?
Мох капризный и дорогой.
И ни одного фото рабочих мест? Стесняетесь опенспейса? )
Нет, не стесняемся, у нас нет опенспейсов. Фото добавим, договорились)
с этого надо было начинать
Опенспейс не тот что выдают за опенспейс. На канале VOX божественно об этом рассказали.
Офис крутой, только от желто-красных наружных панелей лужковщиной тянет
Они нам такие достались)
Я бы не стал мелочиться и все колхозное остекление заменил.
Хотя бы так: ред.
Ценц на подписку придётся поднять, подумай 2 раза)
В офис новый переехали, почините теперь appcode, очень прошу.
А расскажите, что плохо.
Он очень медленно работает, начиная с 2019.2. Под очень медленно - я имею ввиду действительно большие лаги, провалиться в символ - можно ждать секунд по 20, при том, что он объявлен строкой выше. Сегодня, внезапно, перестал до перезапуска открываться небольшой swift файл, весел в нем вечный loading (в 2019.3 eap последней версии).
Я большой поклонник продуктов jetbrains, пользуюсь ими с 2012 года, но этот релиз appcode порядком расшатал мои нервы.
Ну что сказать. Я с вашего диалога чуть не помер.
О, можно я тоже попробую?
В офис новый переехали, почините теперь teamcity, очень прошу.
Надо так: почините уже ВСЁ!
А разве они AppCode развивают? Поправь если я не прав
Внутри классно. Снаружи - максимально богомерзкая конструкция.
Изначально там должен был быть жилой небоскреб. С немного приторным, но довольно крутым дизайном, хотел там даже вязть или снимать что-то (если апарт отель).
Но в итоге, построили это дерьмо.
Да, я помню, там какой-то мутный долгострой был
Они это заслужили !
@jetbrains , если вы это читаете - вы очень крутые !
Странно, что не продемонстрированы рабочие места. Судя по всему что-то там не так )
Там работают люди)
Раз отель переделали, значит не в опен-спейсах работают люди? Вряд ли ведь гостиничные номера переделали в опен-спейсы?
и 50 туалетов на этаж оставили
В туалетах стажировка джуниоров проводится.
Внутри всё создавалось с чистого листа, "нарезка" на апартаменты не очень подходит для офиса
Ну да, взял и наляпал, че не понятного))
Пустая внутренность башен слишком напоминает очередной торговый комплекс, что бы претендовать на особую оригинальность.
Вчера с собакой гулял рядом с офисом этим. Немного у нас IT компаний могут прикупить себе за 2 ярда офис. Там еще за зданием озерцо, и пляж даже есть
На экскурсию где записаться?)
А интровертам где у вас там прятаться?
В целом, можно оккупировать любое место и поработать там, где удобно.
а 2-3 монитора можно "в любое место" поместить?
Тогда можно найти себе ещё одного интроверта и оккупировать с ним кабинет на четверых.
ну, тут уж придется выбирать, либо интровертность, либо большой рабочий стол в кабинете со своей командой
Ничего себе выбор - "еда или вода? придётся выбирать.".
Жетбрейнс крутая контора, хотел бы я там работать, хоть и не юзаю их продукты.
Было бы символично, если бы переехали в Кронштадт)
Это было бы пошло и банально.
А к вам в гости можно зайти? Хочу на крышу)
Да, в акватории у вас был, было б круто увидеть прогресс, поглазеть, так сказать :))
Снаружи выглядит прямо-таки ужасно. Как можно было такое купить/заказать.. и это в Питере с шикарной архитектурой
Архитектуру здания не они заказывали, они выкупили уже построенное
Банкомат сбербанка у Вас супер! 😂 Нужная вещь, а то другой очень далеко. Только благодаря ему узнал что это Ваш офис, думал отель.
тому, кто все эти травки, цветочки и деревца поливает и подстригает сколько платят? или полив роботизирован?
Почему вывеску не сделать на крыше или на стеклах?
а есть еще фотографии с озеленением?
«Моя хата с краю». Как Ozon игнорирует помойку из коробок у пункта выдачиПри получении заказа в пункте выдачи Ozon на Энгельса 52 в Петербурге обратил внимание оператора, что рядом с пунктом выдачи валяется куча коробок. Ответ оператора: «Ну пусть валяются».
IT-компания JetBrains, основанная в 2000 году тремя русскими программистами, производит инструменты для разработки программного обеспечения. Отделения есть не только в Петербурге, но и в Праге, Мюнхене, Бостоне и Москве. JetBrains работает с такими компаниями, как Shell, Intel, Apple, Siemens, Hewlett-Packard, Boeing, Oracle, Toyota и Disney.
В новое здание бизнес-центра Universe на Университетской набережной компания переехала весной. До этого в течение семи месяцев в помещении делали ремонт по проекту финской архитектурной студии Gullsten—Inkinen. Офис JetBrains был удостоен профильной премии CRE Saint-Petersburg & Federal Awards 2013 в категории «Бизнес-центр класса А».
Для отделки каждого из этажей выбрали разные цвета, отличается и стиль мебели в общественных зонах: на каждом уровне есть по три переговорные и две небольшие комнаты для телефонных разговоров. В коридорах оборудованы места для общения и большие кофе-пойнты со столиками и креслами, кофемашиной и снэками.
На первом этаже находится стойка ресепшен, кухонная зона и кафе для сотрудников. Со второго по шестой — рабочие кабинеты, каждый из которых рассчитан на пять-шесть человек. В некоторых туалетных комнатах есть душевые кабины.
JetBrains — IT-компания
В летнее время крыша здания тоже становится частью офисного пространства: здесь стоят диваны и столики, есть Wi-Fi. В хорошую погоду сотрудники работают с видом на исторический центр — Исаакиевский собор, Петропавловскую крепость, Адмиралтейство.
Сегодня в компании, основанной в 2000 году, работает более 1000 человек. Главный офис JetBrains расположен в Праге, а остальные представлены в пяти странах мира – Чехии, Германии, США, Нидерландах и в России.
Петербургский офис JetBrains разместился на 25 тысячах квадратных метров бывшего апарт-отеля на берегу Финского залива и стал самым масштабным рабочим пространством компании.
Архитекторы работали в формате built to suite – им пришлось полностью перепроектировать пространство, адаптировать под новые нужды имеющиеся общедомовые системы здания с учетом всех потребностей нового масштабного офиса.
В результате две башни и стилобат превратились из бывших апартаментов в функциональный, современный и уютный офисный интерьер с элементами диджитал среды, отвечающий всем актуальным запросам данного бизнеса и соответствующий современным сценариям работы.
В просторной входной группе с рецепцией расположен большой интерактивный экран, ориентированный на главный фасад здания.
Здесь высокие технологии органично соединяются с общим стилистическим контекстом офисного пространства.
При этом архитекторам удалось избежать традиционной для хай-тек интерьеров холодности: в отделке использованы природные текстуры дерева и камня, темные цвета и необычные, сложные фактуры отделки стен.
Обе башни офиса пронизаны многосветными атриумами, ставшими своеобразными стержнями всего пространства – именно вокруг них сосредоточены все основные функциональные зоны.
Обходные галереи полностью просматриваются с нижнего до верхнего этажей, что позволило создать сквозную навигацию на всех уровнях на основе суперграфики.
С точки зрения оформления атриумы решены достаточно аскетично, поэтому в качестве главного акцента было решено использовать разнообразные природные материалы в сочетании с пробивающейся через них живой зеленью.
Карликовые деревья и альпийские горки с фитокомпозициями размещены и в центре первого этажа.
Рабочие пространства – кабинеты сотрудников, переговорные комнаты, кабинки для телефонных переговоров, а также разнообразные многофункциональные помещения расположены на восьми этажах двух башен и стилобата.
При этом на каждом этаже предусмотрены небольшие зоны для неформального общения и кофе-пойнты, где можно в любой момент сделать перерыв и поговорить с коллегами на отвлеченные темы.
Рабочие пространства решены в нейтральных, базовых цветах с акцентным выделением общих зон, сочетанием активных оттенков и элементов теплой текстурой дерева.
Особой фишкой стал эффект «soft touch», появившийся за счет скругления внешних и внутренних углов перегородок, ритмических и градиентных структур отделочных поверхностей.
В отделке архитекторы использовали и такие необычные материалы, как акустический «шифер» от De Vorm, отделку французской елкой и жженой вагонкой в древне-японской технологии Yakisugi.
Верхние этажи решено было отвести под рекреационную зону с библиотекой, залом для кикера, комнатами отдыха и кофе-пойнтами, бильярдной, игровой и музыкальной комнатами, а также со своим небольшим кинозалом для сотрудников.
Полюбоваться прекрасным панорамным видом на Финский залив, Неву, эстакаду ЗСД, небоскреб «Лахта-центр» и Зенит-Арену можно с круговой открытой террасы, расположенной на верхних этажах офисных башен.
На первом этаже, объединяющем обе башни, расположено образовательное пространство – учебные комнаты и несколько конференц-залов, самый большой из которых может трансформироваться под разные форматы мероприятий и вмещать до 400 гостей.
Также на первом этаже предусмотрена спортивная зона, где есть спортзал, комната для игры в настольный теннис и массажные кабинеты.
На завтрак и обед сотрудники Петербургского офиса отправляются в двухуровневую столовую со своей собственной пекарней и кухней полного цикла.
Как и рекреационная зона на верхних этажах, столовая дополнена открытой террасой, где в теплое время года можно перекусить с прекрасным видом на Финский залив.
Читайте также: