Протез почему коммутатор молчит аккорды
Обновлено: 05.07.2024
В предпоследний день ноября 2010-го года небольшой, но культовый московский клуб, теперь уже канувший в Лету, принимал необычных гостей из Борисоглебска: они играли грохочущий, искаженный множеством эффектов рок, удивительным образом сросшийся с лирическими интонациями, отчасти даже сентиментальный. О группе "Почему коммутатор молчит" уже тогда говорили как об одной из самых необычных музыкальных единиц России. Впрочем, ее лидер и единственный постоянный участник Азат Марабян по разным причинам не спешил радовать публику регулярными релизами. "Коммутатор" периодически уходил в творческие отпуска и, казалось, мог умолкнуть окончательно. Но все-таки не умолк. В начале осени свет увидел двойной альбом "После шести"/"После полуночи" с интересной обложкой, оформленной художником Николаем Беловым, и не менее интересным содержимым.
В совокупности этих дисков - полторы дюжины композиций. Некоторые из них (например, резкие боевики "Ударом" или "Скорость того света") уже публиковались ранее - главным образом, в социальных сетях, но только сейчас обрели законченный вид. По настроению все они - иллюстрация то ли пограничного состояния между осенью и зимой, близкого к критической точке, то ли предчувствия конца света. Есть в них и масштабная трагедия, и какая-то по-юношески угловатая - когда жалобная, когда болезненная, а когда и злая - беспомощность перед необъятным и непобедимым миром. Отчасти все это похоже на знаменитую белорусскую "Кассиопею", но минчане уравновешивают свои грустные страшилки собственным же юмором; а вот у "Коммутатора" все очень серьезно. И, кажется, предельно искренне.
Поклонники борисоглебского музыканта часто ставят ему в главную заслугу звук. Вязкий, некомфортный, трескучий, выстроенный стеной, словно бы существующий отдельно от песен - или, в лучшем случае, формирующий с ними странный симбиоз. Даром, что в основе - именно песенная форма. С нею Марабян управляется мастерски: укладывает надрыв и даже отчаяние в рамки абсолютно хитовых в своей цепкой мелодичности номеров. Любой из них, наверное, можно спеть дома, под гитару, так, что ни от композиции, ни от клубка непростых эмоций не убудет. Тем не менее, о подлинной мощи этих куплетов можно судить лишь в те моменты, когда они пробиваются сквозь шумовое заграждение, а необычный голос Азата обволакивает гул сотен электронных цикад. Кстати, не чужды артисту и маленькие аудиохитрости: в треке "Гибель" - финальном для первой части альбома - притаился фрагмент рассказа "Кубики" замечательного писателя Михаила Елизарова, самим же автором и прочитанный. Услышать его можно, повернув запись вспять.
Полотно "После шести"/"После полуночи" вообще хочется сравнивать с какой-то глобальной, даже программной живописной работой: ее можно разбирать мазок за мазком, выхватывая из этих вещей то неожиданную мандолину и собачий скулеж, то гитарный скрежет, то пропетые колючие фразы. Можно отходить на расстояние и любоваться целостностью на удивление большого произведения (оно выглядело бы большим даже не на безрыбье, но сейчас - в скудные для "закулисья" времена - кажется особенно значительным). Увы, неизбежны и грустные размышления о том, почему настолько талантливые музыканты обречены оставаться культовыми лишь в относительно узких кругах. Говорите, известность - дело случая? Ну что ж, позволю себе побыть "случаем". Послушайте "Коммутатор". Поверьте, он стоит вашего времени и внимания.
Как и все самое интересное в современной музыке, композиции «Почему коммутатор молчит» включают в себя элементы сразу нескольких стилей. Тут и noise, и noise rock, и shoegazing, и элементы pop-музыки, и industrial. В действительности, перечислять стили, с которыми проект так или иначе успел поработать, можно очень долго. Намного важнее то, что у проекта есть свой узнаваемый стиль, важной составляющей которого, безусловно, являются тексты, ведь «Почему коммутатор молчит» – это не только музыка, но и поэзия, а отчасти и театр. Поэтому и определение проекта как «музыкального» в известной степени условно.
Философ Владимир Варава определил существенной характеристикой Воронежской культуры ее «трагическую глубину». В ироничных, порой издевательских композициях проекта «Почему коммутатор молчит» все-таки отчетливо чувствуется эта «трагическая глубина», роднящая их с текстами и Андрея Платонова, и Алексея Прасолова, и Владимира Варавы, и других воронежцев. Огромное значение в этом смысле играет трагическая история возникновения проекта «Почему коммутатор молчит», образованного в 1998 году Романом Белоусовым и просуществовавшего на первом этапе до 2003 года. После гибели своего основателя, «Почему коммутатор молчит», казалось, навсегда прекратил свое существование. Тем не менее, спустя шесть лет Азат Марабян вернул проект к жизни. С тех пор в деятельности «Почему коммутатор молчит» успели принять участие различные музыканты, и сам проект сотрудничал с разнообразными писателями и музыкантами, однако единственной неизменной и неисключаемой составляющей по-прежнему остается Азат Марабян, для которого, к слову, «Почему коммутатор молчит» является неединственным проектом. Азат играет в Борисоглебском драматическом театре им. Н.Г. Чернышевского, пишет музыку к спектаклям, композиции в рамках других проектов.
Но вернемся к «Почему коммутатор молчит».
Кому-то покажется странным говорить о родстве музыкального проекта «Почему коммутатор молчит» с текстами Андрея Платонова, поэзией Алексея Прасолова и философией Владимира Варавы, однако это лишь первый взгляд. Вдумчивое же вглядывание сразу определяет здесь единое пространство, в котором даются смысл и бытие. В этом пространстве находятся все те люди искусства и философии, которые питаются от родной почвы. Пространство, в котором отчетливо видна связь между творцами различных эпох и жанров, это пространство и есть «философия отчего края», которая одновременно есть и вИдение. В таком вИдении открывается горизонт, недоступный простому взгляду со стороны, который лишь ищет сходств, ищет влияния извне или прямые подражания каким-нибудь непревзойденным образцам, – для такого взгляда новое будет бесконечно измельчаться, поскольку будет бесконечно отдаляться и дистанцироваться от старого, в котором заданы фундаментальные творческие интуиции.
Вообще, говоря о «Почему коммутатор молчит», уместно будет вспомнить слова Ивана Ильина, сказанные им применительно к искусству чтения, но которые можно применить и к искусству слушать: «Опасность внутренно-опытного художника в образном плане состоит в том, что его «хождение по мукам» сведется к описанию нераспустившихся клубков больной души, её больной проблематики, её сумасшедшего, душевно заразительного хаоса». Мы не беремся судить о том, насколько правильно будет назвать творчество «Почему коммутатор молчит» больным, однако применительно к проекту совершенно верно то, что это, прежде всего, внутренно-опытное творчество, заключающееся в самом творческом процессе и на выходе выдающее сложные для восприятия образы и сюжеты. Мало сказать, что эти образы и сюжеты субъективны ,и потому, казалось бы, сложны для восприятия. Они насколько же субъективны, как субъективен почти любой литературный сюжет, например, любовь Татьяны к Онегину или как тоска по неведомому у героев Андрея Платонова. С другой стороны, нельзя также сказать, что эти «субъективные» образы и сюжеты сложны для восприятия потому, что они сами по себе уникальны и не свойственны всякому, подобно тому как, например, и в литературе встречаются совершенно уникальные герои, субъективно не каждому близкие (как, например Рахметов у Николая Чернышевского или как герои Юрия Мамлеева). Дело в другом. В чем же?
Содержательно в творчестве «Почему коммутатор молчит» мы найдем для себя близкие сюжеты, узнаем определенные образы, но при должном усилии. Разумеется, музыка проекта, что называется, «на любителя» – для любителя непростых жизненных ситуаций, наполненных драмой и рефлексии. В каком-то смысле – для интровертов, но таких, которые время от времени желают встретить нечто до странности непохожее для себя, в котором одновременно узнается что-то очень близкое. То самое невыговариваемое чувство, которое влечет нас в поле, чтобы лечь там в мягкий снег, раскинув руки; которое увлекает нас к написанию стихов, бесконечно не таких, каких нам хотелось бы; которое заставляет нас перебирать сотни слов, прежде чем мы расслышим в нашей Тиши то самое родное, донесшееся к нам из неведомой Дали сквозь миллионы преград, – слово, более всего годное для сказа о бытии, вечно ускользающем от нас. И тогда мы отпускаем это слово, в сопровождении музыки, чтобы кто-то еще его расслышал.
Но слышим ли мы?
Текст: Андрей Коробов-Латынцев и Сергей Ряполов
Читайте также: